ВС защитил мажоритарного кредитора от ответственности за вывод активов

В 2013 г. ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» начало процедуру банкротства. Незадолго до этого АО «Атомстройэкспорт» стало контролирующим лицом ЗАО. В ходе конкурсного производства комитет кредиторов ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания», состоящий из работников компаний, связанных с АО «Атомстройэкспорт», принял решение о выдаче займа ООО «Эрида» в размере 185 млн рублей. Конкурсный управляющий ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» Максим Гавришов заключил договор займа, однако ООО «Эрида» не вернуло деньги. Суд первой инстанции отказал во взыскании убытков с АО «Атомстройэкспорт». Однако суды апелляционной и кассационной инстанций взыскали убытки с АО «Атомстройэкспорт» как с сопричинителя вреда наряду с конкурсным управляющим. АО «Атомстройэкспорт» пожаловалось в Верховном Суде РФ, указав на отсутствие причинно-следственной связи между действиями АО «Атомстройэкспорт» и убытками ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания», а также на процессуальные нарушения судов. Судья Верховного Суда РФ И.В. Разумов передал спор в Экономколлегию, которая отменила постановления апелляционного и окружного судов, оставив в силе определение суда первой инстанции (дело № А76-22197/2013).

В ноябре 2013 г. было возбуждено дело о банкротстве ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания». При этом с 20 марта 2013 г. АО «Атомстройэкспорт» стало контролирующим лицом ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания», так как 50,1% акций ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» находились в доверительном управлении у ООО «Атомстройэкспорт-Финанс», единственным участником которого являлось АО «Атомстройэкспорт».

В отношении ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» последовательно вводились процедуры наблюдения, внешнего управления и конкурсного производства. В ходе конкурсного производства образовался комитет кредиторов ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» из трех человек: Дмитрия Грачева, Михаила Таразанова и Эвилины Цигулевой. По инициативе Грачева и Таразанова, являющихся работниками компании, входящей в одну группу с АО «Атомстройэкспорт», комитет кредиторов принял решение о размещении 185 млн рублей из конкурсной массы ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» в виде займа коммерческой организации по ставке не ниже 6,5% годовых.

В июле 2020 г. конкурсный управляющий ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» Максим Гавришов заключил договор займа с ООО «Эрида» и перечислил ему 185 млн рублей. Впоследствии ООО «Эрида» направило всю сумму займа иностранной компании и не вернуло долг.

Новый конкурсный управляющий ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» обратился в суд с требованием о взыскании 185 млн рублей убытков с АО «Атомстройэкспорт» как мажоритарного кредитора.

Суд первой инстанции во взыскании убытков отказал, но суды апелляционной и кассационной инстанций взыскали убытки с АО «Атомстройэкспорт» как с сопричинителя вреда наряду с конкурсным управляющим.

АО «Атомстройэкспорт» обратилось в Верховный Суд РФ, который решил рассмотреть этот спор.

Арбитражный суд Челябинской области отказал в удовлетворении требования нового конкурсного управляющего ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» о взыскании 185 млн рублей убытков с АО «Атомстройэкспорт». Суд указал, что уменьшение конкурсной массы произошло из-за действий прежнего конкурсного управляющего, а решение комитета кредиторов не находится в прямой причинно-следственной связи с убытками ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания».

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции и удовлетворил требование нового конкурсного управляющего. Суд по своей инициативе исследовал материалы другого спора о взыскании убытков с Максима Гавришова и установил, что проект договора займа с ООО «Эрида» конкурсному управляющему направил сотрудник АО «Атомстройэкспорт» Евгений Налевин. Апелляционный суд пришел к выводу, что АО «Атомстройэкспорт» является сопричинителем убытков наряду с Максимом Гавришовым.

Арбитражный суд Уральского округа согласился с выводами суда апелляционной инстанции и оставил его постановление без изменения.

АО «Атомстройэкспорт» в жалобе указал на отсутствие причинно-следственной связи между действиями АО «Атомстройэкспорт» по избранию членов комитета кредиторов и возникшими у ЗАО «Уральская монтажно-промышленная компания» убытками. По мнению заявителя, члены комитета кредиторов действуют самостоятельно, а не как представители конкурсного кредитора. Следовательно, ответственность за убытки, причиненные их решениями, не может автоматически возлагаться на кредитора.

Заявитель отметил, что в данном случае АО «Атомстройэкспорт» является не выгодоприобретателем, а потерпевшим, так как из конкурсной массы выбыли средства, которые могли пойти на расчеты с самим АО «Атомстройэкспорт». Более того, комитет кредиторов конкретного заемщика вообще не определял.

АО «Атомстройэкспорт» также указал на процессуальные нарушения суда апелляционной инстанции. Ключевое доказательство (электронное письмо от Евгения Налевина) суд исследовал по собственной инициативе в рамках другого спора, оно не было положено в обоснование иска и представлено по данному делу. Заявитель был лишен возможности представить возражения относительно данного доказательства. При этом апелляционный суд не установил принадлежность электронного адреса именно Евгению Налевину и связь этого письма с волеизъявлением АО «Атомстройэкспорт».

Судья Верховного Суда РФ И.В. Разумов передал спор в Экономколлегию.

Верховный Суд указал, что суд апелляционной инстанции нарушил принципы диспозитивности и равноправия сторон, рассмотрев спор по измененному им самим основанию. Конкурсный управляющий не заявлял о роли Евгения Налевина в выборе заемщика ни в первой инстанции, ни в апелляционной жалобе, поэтому АО «Атомстройэкспорт» не имело возможности представить возражения и доказательства по этому вопросу.

Процессуальное законодательство не содержит норм, позволяющих суду по собственной инициативе изменять основание заявления с целью более эффективной защиты конкурсной массы. Такие полномочия могут быть реализованы только самим управляющим путем подачи соответствующего ходатайства.

Верховный Суд также разъяснил, что члены комитета кредиторов действуют самостоятельно от своего имени, а не как представители избравшего их кредитора. Право на участие в комитете кредиторов носит личный характер и не допускает передачи права голоса иному лицу, что подтверждает самостоятельность действий членов комитета.

Ответственность за убытки, причиненные решениями комитета кредиторов, не может автоматически возлагаться на кредитора, избравшего членов комитета. Для возложения ответственности истцу необходимо доказать, что члены комитета действовали во исполнение указаний кредитора или что решение направлено на извлечение имущественной выгоды кредитором.

Кредитор отвечает за действия членов комитета кредиторов только если предложенные им кандидаты явно некомпетентны или если на момент избрания кандидаты уже были замечены в недобросовестном поведении, подорвавшем доверие к ним. В рассматриваемом деле не представлено доказательств того, что Грачев и Таразанов являлись заведомо неразумными или недобросовестными кандидатами.

Судебная коллегия отметила отсутствие доказательств дачи членам комитета кредиторов указаний со стороны АО «Атомстройэкспорт» или группы «ASE», а также отсутствие доказательств связи названной группы с иностранным юридическим лицом, получившим денежные средства. Напротив, группа «ASE» выступает потерпевшей стороной, пострадавшей от вывода активов из конкурсной массы.

Анализируемое решение комитета кредиторов о возмездном размещении денежных средств не явилось необходимой причиной возникновения убытков. Убытки образовались вследствие выбора неблагонадежного заемщика, однако комитет кредиторов заемщика не определял, что исключает причинно-следственную связь между решением комитета и убытками.

ВС отменил постановления апелляционного и окружного судов, оставив в силе определение суда первой инстанции.

По мнению Анастасии Ляпуновой, младшего партнера, руководителя практики банкротства и корпоративных споров Юридической фирмы «Ляпунов Терехин и партнеры», позиция ВС РФ после ее детального изучения вызывает поток вопросов, оставленных без ответа.

Абстрагируясь от фактуры конкретного спора, по сути, Суд сделал вывод о разрыве фидуциарной связи между членом комитета кредиторов и кредитором, его выдвинувшим, отметила она, однако не вполне ясно, как данные выводы соотносятся с общими положениями о возмещении работодателем вреда, причиненного работником.

Кроме того, по ее словам, стоит отметить, что интересы самого кредитора в споре представляли именно члены комитета, между которыми, по мнению Суда, отсутствует связь власти и подчинения. Вывод СКЭС о том, что «член комитета кредиторов ≠ кредитор», при дальнейшем применении нижестоящими судами может увести процедуру от реального положения вещей.

Верховный Суд верно указал на то, что ответственность кредитора наступает только в случае, если комитет кредиторов принял неправомерное решение под его влиянием, полагает Марат Фаттахов, младший партнер Юридической компании VINDER.

Для облегчения процесса доказывания этого Верховный Суд ввел презумпцию о том, что решение было принято по указанию кредитора, если оно направлено к его выгоде, однако данная презумпция небесспорна, считает Марат Фаттахов: довольно часто мажоритарный кредитор принимает решение о формировании комитета кредиторов и назначает членами своих сотрудников и внешних юристов, которые представляют его интересы в деле о банкротстве. Сложно представить, что в такой ситуации данные лица принимают самостоятельные решения, а не транслируют волю назначившего их кредитора. В такой ситуации в принципе любое свое решение комитет кредиторов принимает в соответствии с указаниями мажоритарного кредитора, указал он.

Более того, сформулированная презумпция применяется, когда кредитор пытается получить выгоду в ущерб конкурсной массе. Однако кредитор через подконтрольных членов комитета может принять решение, которое, по его мнению, направлено к выгоде конкурсной массе, но вследствие его неосмотрительности, напротив, причинило убытки. Получается, что в такой ситуации наличие указаний от кредитора необходимо доказывать в общем порядке, какая-либо презумпция отсутствует, заключил Марат Фаттахов.

В рассматриваемом определении Верховного Суда вызывают особый интерес две правовые позиции, подчеркнула Злата Прудкова, старший юрист Юридической группы «Пилот».

1. Вывод о том, что ответственность за действия члена комитета кредиторов не может быть автоматически возложена на кредитора, избравшего члена, поскольку право на участие в комитете кредиторов имеет личный характер члена комитета кредиторов, он не имеет отношений представительства с кредитором. Указанный вывод является фактически сигналом для членов комитета кредитора о возможности нести личную ответственность за принятые комитетом кредиторов решения. Из анализируемого определения следует, что само по себе участие в комитете кредиторов штатного сотрудника кредитора, по мнению Верховного Суда, не означает автоматическую ответственность кредитора за действия своего сотрудника. Однако с учетом сложившейся практики назначения добросовестными кредиторами членов в комитет из сотрудников управлений по работе с проблемными активами, действующих в пределах своих служебных обязанностей, представляется, что суды будут устанавливать возможность привлечения к ответственности членов комитета кредиторов исходя из обстоятельств конкретного спора.
2. Высказанная Верховным Судом позиция относительно ответственности кредитора за назначение заведомо некомпетентного члена комитета кредиторов является сигналом для самих кредиторов, что само по себе устранение от принятия решений, путем передачи прав на принятие решений избранному комитету кредиторов, не исключает ответственности для кредитора.

PROбанкротство