129090, г. Москва, ул. Гиляровского, д. 6, стр. 1
129090, г. Москва, ул. Гиляровского, д. 6, стр. 1
+7 499 112 42 22
info@slp-legal.ru
Оставьте свои данные и мы Вам перезвоним!
Методы давления в корпоративных спорах
Младший партнер, руководитель отдела банкротства и корпоративных споров Юридической фирмы «Ляпунов Терехин и партнеры»
06.06.2025
06.06.2025
Современные корпоративные конфликты нередко напоминают полноценные войны между бизнес-партнерами. Когда на кону стоит контроль над компанией или значительные финансовые интересы, стороны используют не только стандартные судебные и переговорные инструменты, но и различные способы давления друг на друга. Ниже разберем самые распространенные методы такого давления, как законные, так и полулегальные, их последствия и возможное злоупотребление ими. Цель – вооружить предпринимателей пониманием этих механизмов и дать рекомендации, как реагировать на подобные действия оппонентов.
Банкротство как инструмент давления
Одним из наиболее сильных рычагов давления является инициирование процедуры банкротства компании или связанного с ней бизнеса. Формально, закон о банкротстве предназначен для удовлетворения требований кредиторов добросовестным образом. Однако в условиях корпоративного конфликта недоброжелатели могут попытаться использовать банкротство не по назначению – например, чтобы отстранить конкурента от управления активами или запустить процесс распродажи имущества по заниженной цене.
Часто схема выглядит так: оппонент скупает (на себя или на аффилированное лицо) долг компании или добивается судебного решения о взыскании, после чего подает заявление о банкротстве.
Цель – оказать давление, создавая угрозу потери бизнеса для владельцев.
Пример: в деле о банкротстве фирмы «Магнит-НН» Верховный суд в 2024 году установил, что между бенефициарами компании шел корпоративный конфликт, и одна сторона (через компанию «Магнит Инвест») выкупила долг у банка специально ради инициирования несостоятельности. При этом новый «кредитор» проигнорировал возможность быстро погасить долг обычными средствами и вместо этого запустил банкротство. Верховный Суд расценил такие действия как злоупотребление правом, подчеркнув недопустимость использования процедур банкротства для разрешения корпоративных споров или иных целей, не предусмотренных законом. Судебные акты были отменены, а спор направлен на новое рассмотрение – фактически, недобросовестная попытка надавить через банкротство была пресечена.
Важно понимать, что запуск банкротства – крайняя мера, грозящая необратимыми последствиями: от введения временной администрации до распродажи активов и субсидиарной ответственности руководителей. Даже если сторона инициирует процедуру в качестве давления и впоследствии отзовет заявление или оно будет прекращено, сам факт начала банкротства может подорвать репутацию компании, отпугнуть контрагентов и кредиторов. Кроме того, злоупотребление механизмами банкротства может повлечь негативные правовые последствия для инициатора (от отказа в защите его требований до потенциальной ответственности за вред).
Вывод: если ваш оппонент грозит банкротством или уже подал такое заявление – вероятно, это способ усилить позиции в переговорах. Следует немедленно привлечь антикризисных юристов: возможно, удастся доказать суду искусственность банкротства (а значит, прекратить дело) либо пойти навстречу кредиторам и погасить спорный долг до введения внешнего управления. В любом случае, не стоит недооценивать угрозу: реагируйте быстро и планомерно, чтобы не дать оппоненту реализовать сценарий захвата через банкротство.
Часто схема выглядит так: оппонент скупает (на себя или на аффилированное лицо) долг компании или добивается судебного решения о взыскании, после чего подает заявление о банкротстве.
Цель – оказать давление, создавая угрозу потери бизнеса для владельцев.
Пример: в деле о банкротстве фирмы «Магнит-НН» Верховный суд в 2024 году установил, что между бенефициарами компании шел корпоративный конфликт, и одна сторона (через компанию «Магнит Инвест») выкупила долг у банка специально ради инициирования несостоятельности. При этом новый «кредитор» проигнорировал возможность быстро погасить долг обычными средствами и вместо этого запустил банкротство. Верховный Суд расценил такие действия как злоупотребление правом, подчеркнув недопустимость использования процедур банкротства для разрешения корпоративных споров или иных целей, не предусмотренных законом. Судебные акты были отменены, а спор направлен на новое рассмотрение – фактически, недобросовестная попытка надавить через банкротство была пресечена.
Важно понимать, что запуск банкротства – крайняя мера, грозящая необратимыми последствиями: от введения временной администрации до распродажи активов и субсидиарной ответственности руководителей. Даже если сторона инициирует процедуру в качестве давления и впоследствии отзовет заявление или оно будет прекращено, сам факт начала банкротства может подорвать репутацию компании, отпугнуть контрагентов и кредиторов. Кроме того, злоупотребление механизмами банкротства может повлечь негативные правовые последствия для инициатора (от отказа в защите его требований до потенциальной ответственности за вред).
Вывод: если ваш оппонент грозит банкротством или уже подал такое заявление – вероятно, это способ усилить позиции в переговорах. Следует немедленно привлечь антикризисных юристов: возможно, удастся доказать суду искусственность банкротства (а значит, прекратить дело) либо пойти навстречу кредиторам и погасить спорный долг до введения внешнего управления. В любом случае, не стоит недооценивать угрозу: реагируйте быстро и планомерно, чтобы не дать оппоненту реализовать сценарий захвата через банкротство.
Исполнительное производство и аресты активов
Другой нередко применяемый метод давления – исполнительное производство. Получив судебное решение (даже по сравнительно небольшому денежному требованию), недоброжелатель может максимально агрессивно обратить его в исполнение. В арсенале судебных приставов есть меры, способные парализовать работу бизнеса: арест расчетных счетов, имущества, запрет на регистрационные действия с долями или недвижимостью и т.д. Если оппонент контролирует кредитора компании либо сам является взыскателем, он может сознательно инициировать массовые аресты активов, чтобы вызвать у руководства компании кризис ликвидности и управляемости.
Пример сценария: миноритарный акционер выигрывает суд по какому-то долговому обязательству общества. Вместо того чтобы спокойно дождаться добровольной оплаты или заключить мировое соглашение, он передает исполнительный лист приставам, которые блокируют счета компании на сумму долга. В результате основная деятельность останавливается – нет возможности платить поставщикам, сотрудникам, налогам. Давление усиливается с каждым днем простоя, и большинство предпринимателей предпочтет сесть за стол переговоров, нежели терпеть долговую блокаду.
Подобные аресты активов возможны и до решения суда – в порядке обеспечительных мер. Российское арбитражное процессуальное право специально предусматривает расширенный перечень обеспечительных мер по корпоративным спорам. Согласно ст. 225.6 АПК РФ суд может, в частности, наложить арест на акции или доли компании, запретить совершать сделки с ними, запретить органам управления принимать определенные решения, приостанавливать исполнение уже принятых решений, блокировать перерегистрацию прав на ценные бумаги и т.д.. Цель таких мер – сохранить статус-кво на время судебного разбирательства. Но на практике недобросовестные акционеры иногда используют обеспечение, чтобы надавить на других инвесторов или на компанию в целом. Например, миноритарий может подать несколько исков по связанным вопросам и попросить в каждом максимальный объем мер – арестовать счета, запретить выпуск новых акций, запретить заключать крупные сделки. Если суд не проявит достаточной бдительности, компания окажется связана по рукам и ногам бесконечными судебными запретами.
Эксперты отмечают, что иногда обеспечительные меры превращаются в главное средство воздействия на компанию или ее владельцев. Особенно часто к этому прибегают при рейдерских атаках: даже если потом обеспечительные меры будут отменены, время может быть упущено – пока счета заморожены и активы под арестом, инициатор давления достигает своих целей. Механизм введения таких мер тоже играет на руку злоупотребителям: обычно суд выносит определение об обеспечении ex parte (без вызова ответчика) и исполняет его сразу, а компания узнает о блокировках постфактум. Далее ей приходится срочно пытаться отменить меры, но на это уходит время, в течение которого бизнес страдает.
Как противодействовать: во-первых, важно оперативно обжаловать чрезмерные обеспечительные меры, показывать суду их несоразмерность и вред для обычной деятельности общества (закон обязывает суд убедиться, что меры не парализуют работу юрлица). Во-вторых, при уже начатом исполнительном производстве стоит вести диалог с приставами, добиваться рассрочки или замены мер (например, предложить залог вместо ареста счета). В-третьих, можно попытаться мирно урегулировать требование взыскателя (даже если оно спорное) – иногда это дешевле, чем терпеть блокировку. И, конечно, лучше не допускать появления у конфликта сторон мелких «удобных» долгов: следите за тем, чтобы у компании не висели просроченные обязательства, которые оппонент мог бы перекупить или быстро взыскать.
Пример сценария: миноритарный акционер выигрывает суд по какому-то долговому обязательству общества. Вместо того чтобы спокойно дождаться добровольной оплаты или заключить мировое соглашение, он передает исполнительный лист приставам, которые блокируют счета компании на сумму долга. В результате основная деятельность останавливается – нет возможности платить поставщикам, сотрудникам, налогам. Давление усиливается с каждым днем простоя, и большинство предпринимателей предпочтет сесть за стол переговоров, нежели терпеть долговую блокаду.
Подобные аресты активов возможны и до решения суда – в порядке обеспечительных мер. Российское арбитражное процессуальное право специально предусматривает расширенный перечень обеспечительных мер по корпоративным спорам. Согласно ст. 225.6 АПК РФ суд может, в частности, наложить арест на акции или доли компании, запретить совершать сделки с ними, запретить органам управления принимать определенные решения, приостанавливать исполнение уже принятых решений, блокировать перерегистрацию прав на ценные бумаги и т.д.. Цель таких мер – сохранить статус-кво на время судебного разбирательства. Но на практике недобросовестные акционеры иногда используют обеспечение, чтобы надавить на других инвесторов или на компанию в целом. Например, миноритарий может подать несколько исков по связанным вопросам и попросить в каждом максимальный объем мер – арестовать счета, запретить выпуск новых акций, запретить заключать крупные сделки. Если суд не проявит достаточной бдительности, компания окажется связана по рукам и ногам бесконечными судебными запретами.
Эксперты отмечают, что иногда обеспечительные меры превращаются в главное средство воздействия на компанию или ее владельцев. Особенно часто к этому прибегают при рейдерских атаках: даже если потом обеспечительные меры будут отменены, время может быть упущено – пока счета заморожены и активы под арестом, инициатор давления достигает своих целей. Механизм введения таких мер тоже играет на руку злоупотребителям: обычно суд выносит определение об обеспечении ex parte (без вызова ответчика) и исполняет его сразу, а компания узнает о блокировках постфактум. Далее ей приходится срочно пытаться отменить меры, но на это уходит время, в течение которого бизнес страдает.
Как противодействовать: во-первых, важно оперативно обжаловать чрезмерные обеспечительные меры, показывать суду их несоразмерность и вред для обычной деятельности общества (закон обязывает суд убедиться, что меры не парализуют работу юрлица). Во-вторых, при уже начатом исполнительном производстве стоит вести диалог с приставами, добиваться рассрочки или замены мер (например, предложить залог вместо ареста счета). В-третьих, можно попытаться мирно урегулировать требование взыскателя (даже если оно спорное) – иногда это дешевле, чем терпеть блокировку. И, конечно, лучше не допускать появления у конфликта сторон мелких «удобных» долгов: следите за тем, чтобы у компании не висели просроченные обязательства, которые оппонент мог бы перекупить или быстро взыскать.
Уголовно-правовое давление и силовые методы
Самый жесткий и рискованный способ давления – вовлечение правоохранительных органов. В деловой среде это известный прием: написать заявление в полицию или следственный комитет с обвинениями оппонента (чаще всего – в экономических преступлениях) с тем, чтобы возбудить против него уголовное дело. Даже необоснованное уголовное преследование мгновенно создает на сторону конфликта чудовищное давление: обыски, выемки документов, допросы сотрудников, а порой и заключение под стражу способны поставить бизнес на колени или заставить несговорчивого партнера капитулировать.
Резонансный пример – дело инвестиционного фонда Baring Vostok: в разгар корпоративного спора вокруг банка «Восточный» по заявлению оппонентов был арестован основатель фонда Майкл Калви и ряд его коллег по подозрению в хищении. Бизнес-сообщество было убеждено, что обвинения надуманы и инициированы другим акционером банка с единственной целью – принудить Калви к заключению невыгодного «мирного соглашения». Именно так и произошло: спустя 20 месяцев в СИЗО и под домашним арестом Калви согласился на разорительное для него урегулирование спора, что эксперты назвали победой силовых методов над правовыми. Аналитики отметили, что данный прецедент продемонстрировал эффективность криминализации деловых споров как способа их разрешения в России. По сути, сторона, инициировавшая уголовное преследование, достигла своего – получила финансовые уступки – ценой того, что другая сторона фактически лишилась свободы на длительный срок без приговора суда.
Конечно, подобные экстремальные примеры – скорее вершина айсберга. К уголовному давлению относятся и менее публичные, но болезненные приемы: регулярные проверки органами (полиция, прокуратура) по жалобам, возбуждение дел по второстепенным эпизодам, чтобы держать компанию «на крючке», угрозы привлечения к ответственности директора или главбуха и т.д. Так, в одном из корпоративных конфликтов в Московской области мажоритарный участник жаловался, что его оппонент (миноритарий) заваливал компанию ложными заявлениями в правоохранительные органы, из-за чего фирму терзали бесконечные проверки, мешающие нормальной работе. В ответ миноритарий тоже прибегнул к силовому ресурсу – подал заявление о привлечении мажоритария к ответственности за якобы причиненный крупный ущерб компании. В итоге и против той, и против другой стороны звучали уголовные претензии, усугубляя общий кризис доверия между партнерами.
Злоупотребление правоохранительным ресурсом чревато непредсказуемыми последствиями. Возбудить дело по надуманному поводу, к сожалению, порой проще, чем потом остановить его маховик. Если правда всплывет, инициатор рискует сам попасть под статью за ложный донос, но на практике такие случаи единичны. Гораздо реальнее риск, что ситуация выйдет из-под контроля: силовики могут обнаружить реальные нарушения (например, по налогам, безопасности труда и пр.), о которых стороны конфликта и не подозревали. Кроме того, приглашая правоохранительные органы в корпоративный спор, бизнесмены создают угрозу своей деловой репутации: партнеры и клиенты, узнав о фигурантах уголовного дела, вряд ли останутся равнодушны.
Рекомендация: при первых же сигналах, что оппонент пошел «по уголовному пути» – например, поступили запросы из полиции, появились слухи о готовящемся заявлении – действуйте на опережение. Срочно привлеките адвокатов по экономическим преступлениям, проведите внутренний аудит на предмет возможных уязвимостей (неуплаченные налоги, неформальные схемы, контрафакт и т.п.). Прозрачность и законопослушность – лучшая защита: если фирма «чиста», вероятность возбуждения дела снижается, а если даже оно начнется, его можно будет успешно оспорить. Ни в коем случае не игнорируйте повестки и запросы – пассивность сыграет на руку оппоненту. И конечно, не используйте сами подобные методы без крайней необходимости: выпущенного джинна силового вмешательства потом очень трудно загнать обратно.
Резонансный пример – дело инвестиционного фонда Baring Vostok: в разгар корпоративного спора вокруг банка «Восточный» по заявлению оппонентов был арестован основатель фонда Майкл Калви и ряд его коллег по подозрению в хищении. Бизнес-сообщество было убеждено, что обвинения надуманы и инициированы другим акционером банка с единственной целью – принудить Калви к заключению невыгодного «мирного соглашения». Именно так и произошло: спустя 20 месяцев в СИЗО и под домашним арестом Калви согласился на разорительное для него урегулирование спора, что эксперты назвали победой силовых методов над правовыми. Аналитики отметили, что данный прецедент продемонстрировал эффективность криминализации деловых споров как способа их разрешения в России. По сути, сторона, инициировавшая уголовное преследование, достигла своего – получила финансовые уступки – ценой того, что другая сторона фактически лишилась свободы на длительный срок без приговора суда.
Конечно, подобные экстремальные примеры – скорее вершина айсберга. К уголовному давлению относятся и менее публичные, но болезненные приемы: регулярные проверки органами (полиция, прокуратура) по жалобам, возбуждение дел по второстепенным эпизодам, чтобы держать компанию «на крючке», угрозы привлечения к ответственности директора или главбуха и т.д. Так, в одном из корпоративных конфликтов в Московской области мажоритарный участник жаловался, что его оппонент (миноритарий) заваливал компанию ложными заявлениями в правоохранительные органы, из-за чего фирму терзали бесконечные проверки, мешающие нормальной работе. В ответ миноритарий тоже прибегнул к силовому ресурсу – подал заявление о привлечении мажоритария к ответственности за якобы причиненный крупный ущерб компании. В итоге и против той, и против другой стороны звучали уголовные претензии, усугубляя общий кризис доверия между партнерами.
Злоупотребление правоохранительным ресурсом чревато непредсказуемыми последствиями. Возбудить дело по надуманному поводу, к сожалению, порой проще, чем потом остановить его маховик. Если правда всплывет, инициатор рискует сам попасть под статью за ложный донос, но на практике такие случаи единичны. Гораздо реальнее риск, что ситуация выйдет из-под контроля: силовики могут обнаружить реальные нарушения (например, по налогам, безопасности труда и пр.), о которых стороны конфликта и не подозревали. Кроме того, приглашая правоохранительные органы в корпоративный спор, бизнесмены создают угрозу своей деловой репутации: партнеры и клиенты, узнав о фигурантах уголовного дела, вряд ли останутся равнодушны.
Рекомендация: при первых же сигналах, что оппонент пошел «по уголовному пути» – например, поступили запросы из полиции, появились слухи о готовящемся заявлении – действуйте на опережение. Срочно привлеките адвокатов по экономическим преступлениям, проведите внутренний аудит на предмет возможных уязвимостей (неуплаченные налоги, неформальные схемы, контрафакт и т.п.). Прозрачность и законопослушность – лучшая защита: если фирма «чиста», вероятность возбуждения дела снижается, а если даже оно начнется, его можно будет успешно оспорить. Ни в коем случае не игнорируйте повестки и запросы – пассивность сыграет на руку оппоненту. И конечно, не используйте сами подобные методы без крайней необходимости: выпущенного джинна силового вмешательства потом очень трудно загнать обратно.
Исключение участника из компании
Корпоративное законодательство предоставляет участникам общества инструмент легального «изгнания» неудобного совладельца – через иск об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью (и аналогичные механизмы для АО). Согласно ст. 10 закона «Об ООО», участники, владеющие в сумме не менее 10% долей, вправе требовать через суд исключения другого участника, если тот грубо нарушает свои обязанности или своим действием/бездействием делает невозможной нормальную деятельность общества либо существенно ее затрудняет. По сути, это крайняя мера на случай, когда один из владельцев ведет себя откровенно деструктивно по отношению к компании – ворует активы, блокирует принятие решений, наносит ущерб бизнесу.
Однако в реальных конфликтах грань между злоупотреблением и просто «неудобным» партнером размыта. Раньше суды достаточно неохотно шли на исключение, опасаясь, что инструмент будут использовать как средство давления на миноритариев. Если обе стороны вели себя неконструктивно, взаимно обвиняя друг друга, суды зачастую отказывали в исках, считая конфликт обоюдным, а не вызванным одной стороной. Например, ранее Верховный суд разъяснял, что при паритете долей (50/50) и взаимных претензиях участников исключение недопустимо без доказательства именно грубого нарушения обязанностей одной из сторон. Это позволяло ответчикам нередко отбиваться встречными исками.
В последние годы наблюдается тенденция расширения возможностей по исключению участника. Верховный Суд РФ в своих обзорах 2019 года и последующих решениях скорректировал подход: сам факт корпоративного конфликта не мешает удовлетворить требование об исключении, если один из участников действительно действует во вред компании. В 2023 году ВС прямо указал, что при активном противостоянии с участником есть возможность в судебном порядке вывести его из общества – конечно, при условии доказанности его недобросовестного поведения. Это своего рода признание: да, исключение – радикальная мера, но иногда она единственный выход, чтобы спасти бизнес от разрушительных действий совладельца.
Пример из практики: уже упоминавшийся конфликт в ООО «Восточный рынок» между мажоритарием и миноритарием. Мажоритарный участник, отчаявшись найти общий язык с партнером, подал иск об исключении миноритария, обвинив его в систематическом вредительстве (ложные жалобы в органы, срыв сделок, дезинформация контрагентов и пр.). Миноритарий ответил встречным иском об исключении самого мажоритария – сославшись на злоупотребление большинством своими правами, вывод денег и причинение убытков компании. Суды первой инстанции и апелляции встали на сторону мажоритария, удовлетворив его требования и отказав миноритарию (посчитав, что минор не смог доказать вину оппонента). Кассация же нашла, что нижестоящие суды однобоко рассмотрели спор, и отправила его на новое рассмотрение. Пока точка не поставлена, но пример наглядно показывает: попытки устранить партнера через суд нередко сопровождаются обоюдными обвинениями, и суду приходится тщательно разбираться, кто действительно виноват, а кто просто использует конфликт в своих интересах.
Для бизнеса иск об исключении участника – двойной edged sword (палка о двух концах). С одной стороны, это законный способ избавить компанию от разрушительного влияния. С другой – велика вероятность, что исключаемый участник воспримет это как агрессию и эскалирует конфликт (как минимум подачей встречного иска, а то и другими методами давления, рассмотренными выше). Кроме того, даже победив в суде, инициатор должен понимать последствия: исключенный участник имеет право получить действительную стоимость своей доли. Если компания за время спора потеряла в цене или оценка активов вызовет разногласия, то финансовый вопрос затянется еще надолго.
Рекомендации: прежде чем решиться на столь радикальный шаг, исчерпайте альтернативы – выкуп доли, медиация, временное разделение управления. Если конфликтующий партнер просто отошел от дел – возможно, дешевле не «казнить», а постараться нейтрализовать его влияние (например, через изменение устава, введение наблюдательного совета, лишение дивидендов). Если же без исключения не обойтись, обеспечьте себе надежную доказательственную базу: фиксацию всех случаев нарушения со стороны оппонента (протоколы собраний, переписка, бухгалтерские документы, свидетельские показания). И будьте готовы, что процесс может затянуться и потребует участия нескольких судебных инстанций.
Однако в реальных конфликтах грань между злоупотреблением и просто «неудобным» партнером размыта. Раньше суды достаточно неохотно шли на исключение, опасаясь, что инструмент будут использовать как средство давления на миноритариев. Если обе стороны вели себя неконструктивно, взаимно обвиняя друг друга, суды зачастую отказывали в исках, считая конфликт обоюдным, а не вызванным одной стороной. Например, ранее Верховный суд разъяснял, что при паритете долей (50/50) и взаимных претензиях участников исключение недопустимо без доказательства именно грубого нарушения обязанностей одной из сторон. Это позволяло ответчикам нередко отбиваться встречными исками.
В последние годы наблюдается тенденция расширения возможностей по исключению участника. Верховный Суд РФ в своих обзорах 2019 года и последующих решениях скорректировал подход: сам факт корпоративного конфликта не мешает удовлетворить требование об исключении, если один из участников действительно действует во вред компании. В 2023 году ВС прямо указал, что при активном противостоянии с участником есть возможность в судебном порядке вывести его из общества – конечно, при условии доказанности его недобросовестного поведения. Это своего рода признание: да, исключение – радикальная мера, но иногда она единственный выход, чтобы спасти бизнес от разрушительных действий совладельца.
Пример из практики: уже упоминавшийся конфликт в ООО «Восточный рынок» между мажоритарием и миноритарием. Мажоритарный участник, отчаявшись найти общий язык с партнером, подал иск об исключении миноритария, обвинив его в систематическом вредительстве (ложные жалобы в органы, срыв сделок, дезинформация контрагентов и пр.). Миноритарий ответил встречным иском об исключении самого мажоритария – сославшись на злоупотребление большинством своими правами, вывод денег и причинение убытков компании. Суды первой инстанции и апелляции встали на сторону мажоритария, удовлетворив его требования и отказав миноритарию (посчитав, что минор не смог доказать вину оппонента). Кассация же нашла, что нижестоящие суды однобоко рассмотрели спор, и отправила его на новое рассмотрение. Пока точка не поставлена, но пример наглядно показывает: попытки устранить партнера через суд нередко сопровождаются обоюдными обвинениями, и суду приходится тщательно разбираться, кто действительно виноват, а кто просто использует конфликт в своих интересах.
Для бизнеса иск об исключении участника – двойной edged sword (палка о двух концах). С одной стороны, это законный способ избавить компанию от разрушительного влияния. С другой – велика вероятность, что исключаемый участник воспримет это как агрессию и эскалирует конфликт (как минимум подачей встречного иска, а то и другими методами давления, рассмотренными выше). Кроме того, даже победив в суде, инициатор должен понимать последствия: исключенный участник имеет право получить действительную стоимость своей доли. Если компания за время спора потеряла в цене или оценка активов вызовет разногласия, то финансовый вопрос затянется еще надолго.
Рекомендации: прежде чем решиться на столь радикальный шаг, исчерпайте альтернативы – выкуп доли, медиация, временное разделение управления. Если конфликтующий партнер просто отошел от дел – возможно, дешевле не «казнить», а постараться нейтрализовать его влияние (например, через изменение устава, введение наблюдательного совета, лишение дивидендов). Если же без исключения не обойтись, обеспечьте себе надежную доказательственную базу: фиксацию всех случаев нарушения со стороны оппонента (протоколы собраний, переписка, бухгалтерские документы, свидетельские показания). И будьте готовы, что процесс может затянуться и потребует участия нескольких судебных инстанций.
Жалобы в госорганы и блокировка счетов
Помимо судов и силовых структур, стороны конфликта часто пытаются подключить к борьбе контролирующие органы: налоговую инспекцию, регуляторов, лицензирующие инстанции. Цель подобных обращений – инициировать проверки, создать проблемы с законом для конкурента или блокировать финансовые потоки бизнеса.
Жалобы в налоговые органы – один из излюбленных приемов давления. Если у компании есть слабые места в налоговой отчетности или схемы оптимизации, недоброжелатель постарается донести эту информацию до ФНС. Результат – внеплановая налоговая проверка, а то и возбуждение дела о налоговом правонарушении. Даже если в итоге серьезных нарушений не найдут, сам процесс проверки способен надолго отвлечь менеджмент, заблокировать счета (налоговая вправе приостанавливать операции по счетам на время проверки или при выявлении недоимок) и парализовать финансовую деятельность. К примеру, нередки случаи, когда в разгар конфликта внезапно накладываются обеспечительные меры налоговой (приостановка операций) из-за жалобы о неуплате налогов или неправильных вычетах. С компании потребуют уплатить доначисления и пени, пока она доказывает свою правоту, — а оппонент тем временем наслаждается вызванными трудностями.
Другой вариант – обращения в надзорные органы (пожарный надзор, трудовую инспекцию, Роспотребнадзор и проч.). Вдруг «случайно» вскрываются нарушения: отсутствуют какие-то журналы учета, просрочены лицензии, не проведена аттестация рабочих мест… Один из партнеров мог знать об этих слабых местах и намеренно направил сигнал проверяющим. В результате предприятию грозят штрафы, приостановка деятельности, негатив в СМИ. Все это усиливает позицию стороны, инициировавшей проверку: конкурент тратит время и деньги на «отбивание» от государства, а на основные вопросы конфликта ресурса уже не остается.
Блокировка банковских счетов может произойти и без решения суда или налоговой – по инициативе самого банка. В эпоху борьбы с отмыванием денег банки тщательно мониторят операции клиентов, и если конкурент каким-то образом спровоцирует подозрительную активность (или даже подаст сигнал в службу безопасности банка), счет могут заморозить до выяснения обстоятельств. Например, внезапное перечисление крупной суммы от контрагента, о котором заранее известно, что он «технический», способно привести к блокировке по 115-ФЗ (антиотмывочный закон). В корпоративной войне такая ситуация может быть устроена намеренно, чтобы лишить оппонента доступа к средствам на несколько недель.
Защита: против жалоб в госорганы хорошо работает режим строгого соблюдения правил. Если у компании все документы в порядке, внеплановая проверка пройдет безболезненно. Поэтому — действуйте на опережение: проведите внутренний аудит на соответствие требованиям (налоговым, регуляторным, трудовым и т.д.), особенно если чувствуете приближение конфликта. Полезно поддерживать рабочие контакты с регуляторами: быть открытыми, оперативно отвечать на запросы – тогда любая жалоба будет восприниматься ими более критично. Что касается блокировки счетов, то тут рецепт один – белая бухгалтерия и финансовая прозрачность. Убедитесь, что бизнес-операции легко объяснимы и документально подтверждены. Имейте резервные счета в других банках на случай ошибочной блокировки основного. Если же проверка или блокировка случилась – незамедлительно привлекайте профильных юристов (налоговиков, специалистов по 115-ФЗ) и выстраивайте линию защиты, предоставляя все требуемые пояснения и документы.
Жалобы в налоговые органы – один из излюбленных приемов давления. Если у компании есть слабые места в налоговой отчетности или схемы оптимизации, недоброжелатель постарается донести эту информацию до ФНС. Результат – внеплановая налоговая проверка, а то и возбуждение дела о налоговом правонарушении. Даже если в итоге серьезных нарушений не найдут, сам процесс проверки способен надолго отвлечь менеджмент, заблокировать счета (налоговая вправе приостанавливать операции по счетам на время проверки или при выявлении недоимок) и парализовать финансовую деятельность. К примеру, нередки случаи, когда в разгар конфликта внезапно накладываются обеспечительные меры налоговой (приостановка операций) из-за жалобы о неуплате налогов или неправильных вычетах. С компании потребуют уплатить доначисления и пени, пока она доказывает свою правоту, — а оппонент тем временем наслаждается вызванными трудностями.
Другой вариант – обращения в надзорные органы (пожарный надзор, трудовую инспекцию, Роспотребнадзор и проч.). Вдруг «случайно» вскрываются нарушения: отсутствуют какие-то журналы учета, просрочены лицензии, не проведена аттестация рабочих мест… Один из партнеров мог знать об этих слабых местах и намеренно направил сигнал проверяющим. В результате предприятию грозят штрафы, приостановка деятельности, негатив в СМИ. Все это усиливает позицию стороны, инициировавшей проверку: конкурент тратит время и деньги на «отбивание» от государства, а на основные вопросы конфликта ресурса уже не остается.
Блокировка банковских счетов может произойти и без решения суда или налоговой – по инициативе самого банка. В эпоху борьбы с отмыванием денег банки тщательно мониторят операции клиентов, и если конкурент каким-то образом спровоцирует подозрительную активность (или даже подаст сигнал в службу безопасности банка), счет могут заморозить до выяснения обстоятельств. Например, внезапное перечисление крупной суммы от контрагента, о котором заранее известно, что он «технический», способно привести к блокировке по 115-ФЗ (антиотмывочный закон). В корпоративной войне такая ситуация может быть устроена намеренно, чтобы лишить оппонента доступа к средствам на несколько недель.
Защита: против жалоб в госорганы хорошо работает режим строгого соблюдения правил. Если у компании все документы в порядке, внеплановая проверка пройдет безболезненно. Поэтому — действуйте на опережение: проведите внутренний аудит на соответствие требованиям (налоговым, регуляторным, трудовым и т.д.), особенно если чувствуете приближение конфликта. Полезно поддерживать рабочие контакты с регуляторами: быть открытыми, оперативно отвечать на запросы – тогда любая жалоба будет восприниматься ими более критично. Что касается блокировки счетов, то тут рецепт один – белая бухгалтерия и финансовая прозрачность. Убедитесь, что бизнес-операции легко объяснимы и документально подтверждены. Имейте резервные счета в других банках на случай ошибочной блокировки основного. Если же проверка или блокировка случилась – незамедлительно привлекайте профильных юристов (налоговиков, специалистов по 115-ФЗ) и выстраивайте линию защиты, предоставляя все требуемые пояснения и документы.
Заключение: как вести себя под давлением
Корпоративный конфликт – всегда стрессовая ситуация, но знание типичных методов давления поможет вам распознать опасность и выбрать верную стратегию. Подведем краткие итоги и рекомендации:
- Холодная голова. Не поддавайтесь панике, если оппонент прибегает к силовым приемам. Давление рассчитано на то, что вы дрогнете и сделаете ошибку – например, пойдете на невыгодные уступки или сорветесь на ответные незаконные шаги. Сохраняйте деловой подход и собирайте доказательства каждого агрессивного действия оппонента.
- Юридический щит. Как только конфликт выходит за рамки дискуссий и появляются первые признаки давления – привлеките опытных юристов. А лучше заранее заручиться поддержкой команды, специализирующейся на корпоративных спорах. Они помогут выстроить линию защиты: отработка возражений в суде, обжалование арестов, подача встречных жалоб на злоупотребления противника.
- Прозрачность бизнеса. Проведите ревизию: устраните просрочки по налогам, закройте подозрительные схемы, наведите порядок в договорах и лицензиях. Идеально чистый с юридической точки зрения бизнес – сложная мишень для давления. Если же есть «скелеты в шкафу», будьте уверены: в разгар борьбы они обязательно выпадут наружу.
- Контроль над активами. В разгар спора стоит обезопасить ключевые активы: перевести остатки денег на резервные счета, дублировать важную информацию на независимых ресурсах, физически защитить печати и документы компании. Это снизит уязвимость перед внезапными блокировками и визитами.
- Диалог и компромисс. Несмотря на всю тяжесть рассмотренных методов, помните: судебные войны рано или поздно заканчиваются мировым соглашением (формальным или негласным). Возможно, есть смысл не доводить до крайностей и попробовать медиацию, подключить авторитетных бизнес-посредников для переговоров. Порой отступить на шаг – более выигрышно, чем победить ценой разрушения компании.
Оставьте свои данные и мы Вам перезвоним!
Предыдущая статья
Нюансы оспаривания неравноценных сделок в банкротстве
Следующая статья
Две разные неустойки могут быть и законными, и неправомерными